Недавно встретил своего университетского товарища, с которым учились, правда, не на одном курсе в начале 80-х. Вспомнили молодость, наш «яростный стройотряд».
- У тебя что-то тогда с Юлей было? – поинтересовался я.
- Да куда там! – махнул рукой товарищ студенческих игр, - у нее и без меня поклонников хватало.
И все же я, под водочку, разговорил приятеля. Вот что он мне рассказал:
- Она была, на мой вкус, толстовата. Не буду спорить, может быть на мой взгляд. Как говорится, у каждого свой вкус… Как-то собрались мы на репетицию агитбригады студенческого отряда. Ну, да ты помнишь, Юля была приветливая со всеми, с чувством юмора, да при шикарном ухажере – настоящем мало. А я кто! Шибзик метр с кепкой. Но взгляд мой случайно пробежал по широкому стану красавицы – и сердце дрогнуло. Дело было так – прелестница демонстрировала какой-то сюжетный ход (сейчас уже не припомню). Смысл его заключался в том, что нужно было вместо детской машинки протащить впереди себя обычный стул. Все посмеялись творческой находке, но мой настырный взгляд скользнул по ее стану. И этого было достаточно. Так уже совпало, что стул, на котором я сидел, откинувшись на спинку, вдруг подо мной рассыпался на мелкие детали. Все рассмеялись, мол демонстрация Юли вышибла меня из седла. Я тоже посмеялся, но какое-то тревожное чувство зародилось в моей груди. Потом летом, в стройотряде, мой взгляд, как магнитом, притягивало к ней. Я все в ней находил привлекательным – и эту полноту, и прекрасное личико с ямочками. Как-то после стройотрядовского «фуршета» я остался с Юлей один на один. Сердце мое сжалось, и я стал говорить о том, что она мне небезразлична. Потом мы пошли прогуляться в старый, заброшенный парк. Летний вечер был ветреный. Старые деревья грозно шумели над нами, сплетаясь кронами. Мы шли по темной аллее. Ветер усилился. Парк отозвался глухим шумом и, казалось, еще секунда – и на головы нам полетят сломанные настоящей бурей ветви. Даже мне было немного страшно. Я обнял девушку за плечи и увлек в старенькую беседку. Усадил ее на скамейку и сквозь шум сильного ветра стал рассказывать о том, как она мне нравится. Юля испуганно вздрагивала при каждом сильном порыве ветра, отдававшемся стоном в кронах деревьев, и слушала меня рассеянно. Я постарался обнять ее, но она отстранилась. «Пойдем лучше домой, - вдруг сказала она. – если сейчас и будет у нас что-нибудь, так это только по моей женской слабости. У меня парень, мы с ним мечтаем пожениться». Руки мои опустились, и я резко встал со скамейки, взял Юлю за руку и повел в дом, в котором квартировал наш стройотряд. Больше я никогда не заговаривал с ней о моих чувствах. Но все равно мой взгляд постоянно обращался к ней.
Осенью, когда начались занятия, мы с ней больше не встречались, так как она училась на другом факультете. Но от приятелей я узнал, что отца Юли уволили с высокой должности. Прекрасный жених куда-то испарился, а сама прелестница потолстела. Но все равно при вспоминании об этой девушки у меня щемило в груди. А потом было распределение, мой отъезд к месту работы. Словом, больше мы не виделись. Вот я и задаю себе вопрос: может, напрасно я был так ненастойчив. Я не женат, как я слышал, она тоже… Но вот не хватает у меня духу встретиться с ней. Запали в душу слова. Что я могу рассчитывать только на женскую слабость.
Мы посидели еще немного молча, а потом распрощались. Я шел по ночному осеннему городу. По мокрому асфальту с каким-то шипением проносились авто. Фонари отражались в лужах. Ветер гнал по мокрому асфальту листья. Я думал о том, что Юля ведь мне тоже нравилась…